rebellions are built on hate
Таймлайн - ангмарские войны, самый конец.
1. Переговоры
Комментарий по канону: читать дальшечерез земли, доставшиеся Рудауру при разделе Арнора, Тракт непосредственно не проходит. Однако Тарбад, через который Тракт идет, находится в 100 милях от Угла, который указан как рудаурская земля, а т.к. действие происходит спустя почти 600 лет после разгрома Кардолана и во время войны, автор предполагает, что Рудаур просто обязан контролировать по меньшей мере Тарбадскую переправу.
А в целом это очередная попытка объяснить, почему войско Гондора в 1975 пришло по морю, а не по тракту через Каленардон и Энедвайт.
Гостья короля Эарнила сидела на стуле, забросив ногу на ногу. Широкая клетчатая юбка едва прикрывала колено и совершенно не скрывала крепких голеней. Позволить себе такое могли разве что кабацкие девки в Умбаре — и дунландские женщины. Этой Эарнил дал бы лет тридцать. По гондорским меркам — совсем юная, но век младших людей быстротечен; Бренна, жена вождя, наверняка уже успела принести мужу двух, а то и трех детей.
читать дальшеНоги Бренны были хороши, но женщина-переговорщик от Дунланда — знак плохой. Когда нужно заключить сделку, которая через год будет пересмотрена, вождь посылает сына — мир повидать, себя показать. Серьезные же переговоры ведет жена.
Истинный правитель Дунланда — не зря же это племя родственно халадинам первой эпохи. Народ, земли, но не душа которого принадлежат Гондору. Так же, как северные предгорья Мглистых были частью Арнора лишь на карте.
— Я призываю тебя, король, — Бренна говорила с ним, как с равным, без расшаркиваний, — не вмешиваться в арнорскую войну. Тебе есть чем заняться на юге, да и восток снова копит силы.
— А я призываю тебя, мудрая женщина, ценить ту независимость, которую твой народ имеет под дланью Гондора. Когда Ангмар расправится с остатками северных дунэдайн, он устремится на юг. Угадай, через чьи земли он будет наступать?
— Он обойдет Мглистые с севера и ударит по эльфам Зеленолесья, где увязнет.
— Да ну? — Эарнил позволил себе засмеяться. — Здесь дорога, там топи.
— Здесь рудаурцы. И они сделают ровно то же самое для нас, что мы для них.
Бренна была непреклонна в своем нежелании пропускать гондорское войско через Энедвайт. Там, где заканчивались поселения дунландцев, начинались форты рудаурцев. И чтоб дойти до Форноста, нужно было их сжечь, а рудаурцев — убить или разогнать.
— Мы один народ, — напомнила Бренна. — Дети одного и того же леса, вырубленного твоими предками тысячелетия назад.
Один, мысленно согласился Эарнил. Часть бежала к северным предгорьям Мглистых, став рудаурцами. Часть — к южным, а потом, в начале эпохи, короли решили, что Дунланд должен быть гондорским. Не для того ли попытались разделить, чтоб те не могли создать своего королевства? Чтоб чужаков в Арноре не стало больше, чем дунэдайн? Или просто всем было наплевать на холмовиков, когда решали, чьим будет Тарбад? Теперь уже не важно.
— Мы тоже один народ, Бренна, — Эарнил покачал головой. — Я не могу смотреть, как уничтожают моих братьев по крови, и делать вид, что все в порядке.
— Рудаурцы просили помочь.
— Арнор тоже.
— Они просили вмешаться в войну на их стороне. И некоторые горячие головы — достойные, скажу тебе, головы — отделились от шеи, чтоб народ Дунланда остался в стороне. Я прошу не о милости — об ответной услуге.
Эарнил прикрыл глаза. У каждого есть слепое пятно. Бренна умная женщина, но родственный долг — ее слепое пятно. Думает, что Рудаур так же встанет грудью на защиту Энедвайта, когда Ангмар дожует Арнор и посмотрит на восток. Думает, что удержит власть. И не убедить ее. Не отступит, надо искать другой путь.
— Я вмешиваюсь в ту войну не ради славы и побед, — проговорил Эарнил. — Для этого нужно было присылать войско пятьсот лет назад. Можно не помочь брату, если тот грызется с соседом за кусок земли, но не когда у брата горит дом.
— Огонь может перекинуться и на твою землю, — голос Бренны прозвучал глухо, словно издалека.
— Не угрожай мне бунтом.
— Я не угрожаю. Если Дунланд восстанет, я потеряю не только власть, но и голову.
— Если Арнор падет, Гондор потеряет честь.
— Когда твое войско двинется по Тракту через Энедвайт, на чьей стороне мне быть? На стороне моего короля — умного, смелого, честного — но иноплеменника? Или на стороне своих людей — более горячих и менее мудрых, чем стоило бы, но таких же честных? Когда лучшие из моих воинов решат помешать твоему воинству, смогу ли смирить свое сердце и предупредить своего короля о засаде?
Эарнил жестом остановил ее. Слов было достаточно — теперь нужно было думать.
— Войско не пойдет через твои земли.
— Что? — Бренна на миг потеряла самообладание.
— Ноги гондорского солдата не будет ни на землях Энедвайта, ни на земле Рудаура. Мы идем освобождать Артедайн. Если же кто-то из рудаурцев падет от руки гондорца на земле Артедайна…
— То это совсем другой разговор, и Дунланд не будет вмешиваться, — пообещала Бренна. — Но как Гондор планирует достать Ангмар? Победить драконов, живущих на севере?
— А это уже мое дело.
И корабелов в гаванях Пеларгира, мысленно добавил Эарнил.
2. Рудаурский пленник
Комментарий к тексту: читать дальшеТекст этот написан в жанре "атрабет". Основная его функция - коммуникативная. Таким образом, автор просто облек свои мысли в споре в форму художественного текста - в связи с чем художественная ценность его нулевая, этот текст в полной мере мог быть статьей или размышлением. То, что мысли автора сформулированы как диалог - просто выбор формы.
Навеяно дискуссией на тему "воспринимают ли артедайнцы рудаурцев предателями"
Особого смысла брать раненных рудаурцев в плен не было. Не на кого было их менять; когда Ангмар взял Форност, живых внутри оставались единицы, и вряд ли они сейчас живы. Противостояние на берегу Лун тоже не принесло ни одной, ни второй стороне пленников в тех количествах, при которых уже стоило бы думать об обмене, так что Инглор смотрел на высокого рудаурца и понятия не имел, что с ним делать. читать дальшеРудаурца нашли под Форностом и зачем-то выходили –не иначе старая Алмиэль выдала его девочкам со словами "попрактикуйтесь, а помрет так не жалко". Всадить, что ли, кинжал в бок и отправить обратно к лекарям? Надавать по почкам? Для этого надо разозлиться, а все злость, вся ненависть успела выкипеть за прошедшие полгода между потерей Форноста и его возвращением... вернее, обретением его руин. Ничего, стоит лишь заговорить с рудаурцем...
- Знаешь, почему ты здесь? – Инглор пристально посмотрел на пленника.
- Имел несчастье выжить, - пожал плечами тот.
Голос у рудаурца был низким, хриплым – то ли от рождения, то ли от простуды.
- А мог бы остаться дома, - назидательно продолжил Инглор.
- Ты тоже, - не остался в долгу рудаурец. - На войну идут потому, что все вокруг делаю то же самое. Не придет же князь с дружиной лично на хутор тебя за ноги выволакивать? Всегда можно остаться.
- Не мы напали, вы. Защитить свой дом – обязанность мужчины. А в набеги только разбойники ходят.
- Не я принимал решение напасть.
- Врешь, - Инглор отвесил пленнику пощечину. – Врешь. Ты не селянин, оторванный от земли. Не рудокоп, которого вытащили из шахты. Крепкие сапоги, кольчуга двойного плетения, шлем с золотыми накладками. Ты из знати, а я слышал, что в Рудауре все решения принимают сообща самые уважаемые – иными словами, богатые – люди. И вот что я скажу. Ты лично в ответе за эту войну и за Форност. Ты, именно ты стоял в зале, где решали, помогать Ангмару разделаться с нами или постоять в сторонке.
- Если и так? Я должен раскаяться? - пленник был непробиваем, но это было даже на руку, так как злило Инглора даже больше, чем все эти рассуждения.
- Объясни, почему! Вам нужно было золото? Разочаровались, верно, когда не нашли его в Форносте? Да, милый соседушка, Артедайн оказался беден, как Морвен после захвата вастаками Хитлума. Стоило ли воевать?
- Плевать на золото. Дорога от Карт-Дума на Форност идет через Рудаур. Зачем нам закрывать вас собой?
- Просто не вмешиваться? Просто пропустить ангмарцев, но не идти с ними?
- Союзник, который не приходит на зов, ставит под вопрос свою верность. Не было бы помощи из Рудаура – ангмарцев погибло бы куда больше.
- Не было бы помощи, они б вообще не взяли Форност. Вы, именно вы виновны во всем, что случилось.
- Неважно, пала бы ваша крепость или нет, - пленник покачал головой. – Ангмарцы не простили бы предательства. Запомнили бы, что причина их жертв – наше желание постоять в сторонке.
- Ах, значит ангмарцы не простили бы! – Инглор начал закипать, но драться все еще желания не было – наоборот, теперь хотелось доказать этому болвану, что он предатель и мразь. – Плевать, что не простил бы Артедайн, ведь Артедайн – мирное княжество и мстить не пойдет. Вы предали нас тысячу лет назад, и мы простили, не стали объявлять войну, захватывать ваши земли. То ли дело Ангмар, его предавать страшновато...
- Давай, назови меня предателем, - рудаурец картинно зевнул. – Будешь не первым. Первый раз я слышал это прозвище лет двадцать назад, от какого-то пьяницы в корчме на Старом тракте. Тот так и не смог сказать, какие клятвы предал я, или же мой отец, или даже прадед моего прадеда...
- Арнор был единым целым. Он простоял почти девятьсот лет, и только после этого Рудаур стал отдельным княжеством. Но вряд ли Эарендур предполагал, что осколки будут драться между собой, и уж точно в страшном сне не мог увидеть, как одно из княжеств помогает врагу другого. Если это не предательство, то что же?
- Я твой враг, но не предавал твоей родины, так как не приносил ей обетов, - гнул свою линию пленник. – А зарываться в глубины истории я бы не советовал. Теперь уже пойди пойми, что случалось раньше – наши вожди договорились с Ангмаром или ваши князья попытались вернуть Рудаур под свою руку. А Рудаур на тот момент был независим без пяти лет четыре века. Или, может, дать свободу, а потом забрать ее – не предательство?
- Княжество отдавали во владение роду Элендила.
- Который выродился потому, что не хотел связываться узами брака с местным населением, а жениться на девицах из Кардолана или вашего Артедайна было страшновато – сегодня женишься, завтра она окажется родственницей тамошнего князя, а послезавтра ее родичи на твой княжеский венец права предъявят. Так и стали наши дунаданы друг другу родственниками, а это для выживания плохо, ой плохо.
- Лжешь, - холодная ярость подступила к горлу Инглора.
- Я так слышал, а правда или нет... говорил же, не надо в дебри истории лезть.
Инглор размахнулся... и сник. По взгляду пленника понял – ударишь его, только рассмеется в ответ.
- Неужели, - Инглор перешел на шепот, - неужели ангмарцы, чужаки, чьего королевства еще тысячу лет назад здесь не было, оказались вам ближе нас, с кем прожили девять веков?
- Спроси лучше себя, почему за эти девять веков дунаданы не сумели завоевать любовь наших племен.
- Нам мешали! Мешал Ангмар...
- Которого тогда еще не было.
- Мешал Мордор, тайно, никто не знал об этом.
- Или вы просто никогда не считали нас равными.
- Глупости!
- Иначе не предъявили бы снова права на Рудаур при Аргелебе.
Инглору перестало хватать воздуха. Он должен, должен переспорить этого рудаурца, этого потомка дикарей, наглеца, ведущего себя так, словно он не в плену, а в гости зашел...
Но нужные слова не приходили.
- Предатель, - прошептал Инглор.
- Захватчик, - возразил рудаурец.
- Захватчик, - согласился Инглор. – Все остальное – неважно.
Пленник тихо засмеялся.
- Понял, наконец. Признал равным. Поэтому уже не сможешь ударить. Только убить.
1. Переговоры
Комментарий по канону: читать дальшечерез земли, доставшиеся Рудауру при разделе Арнора, Тракт непосредственно не проходит. Однако Тарбад, через который Тракт идет, находится в 100 милях от Угла, который указан как рудаурская земля, а т.к. действие происходит спустя почти 600 лет после разгрома Кардолана и во время войны, автор предполагает, что Рудаур просто обязан контролировать по меньшей мере Тарбадскую переправу.
А в целом это очередная попытка объяснить, почему войско Гондора в 1975 пришло по морю, а не по тракту через Каленардон и Энедвайт.
Гостья короля Эарнила сидела на стуле, забросив ногу на ногу. Широкая клетчатая юбка едва прикрывала колено и совершенно не скрывала крепких голеней. Позволить себе такое могли разве что кабацкие девки в Умбаре — и дунландские женщины. Этой Эарнил дал бы лет тридцать. По гондорским меркам — совсем юная, но век младших людей быстротечен; Бренна, жена вождя, наверняка уже успела принести мужу двух, а то и трех детей.
читать дальшеНоги Бренны были хороши, но женщина-переговорщик от Дунланда — знак плохой. Когда нужно заключить сделку, которая через год будет пересмотрена, вождь посылает сына — мир повидать, себя показать. Серьезные же переговоры ведет жена.
Истинный правитель Дунланда — не зря же это племя родственно халадинам первой эпохи. Народ, земли, но не душа которого принадлежат Гондору. Так же, как северные предгорья Мглистых были частью Арнора лишь на карте.
— Я призываю тебя, король, — Бренна говорила с ним, как с равным, без расшаркиваний, — не вмешиваться в арнорскую войну. Тебе есть чем заняться на юге, да и восток снова копит силы.
— А я призываю тебя, мудрая женщина, ценить ту независимость, которую твой народ имеет под дланью Гондора. Когда Ангмар расправится с остатками северных дунэдайн, он устремится на юг. Угадай, через чьи земли он будет наступать?
— Он обойдет Мглистые с севера и ударит по эльфам Зеленолесья, где увязнет.
— Да ну? — Эарнил позволил себе засмеяться. — Здесь дорога, там топи.
— Здесь рудаурцы. И они сделают ровно то же самое для нас, что мы для них.
Бренна была непреклонна в своем нежелании пропускать гондорское войско через Энедвайт. Там, где заканчивались поселения дунландцев, начинались форты рудаурцев. И чтоб дойти до Форноста, нужно было их сжечь, а рудаурцев — убить или разогнать.
— Мы один народ, — напомнила Бренна. — Дети одного и того же леса, вырубленного твоими предками тысячелетия назад.
Один, мысленно согласился Эарнил. Часть бежала к северным предгорьям Мглистых, став рудаурцами. Часть — к южным, а потом, в начале эпохи, короли решили, что Дунланд должен быть гондорским. Не для того ли попытались разделить, чтоб те не могли создать своего королевства? Чтоб чужаков в Арноре не стало больше, чем дунэдайн? Или просто всем было наплевать на холмовиков, когда решали, чьим будет Тарбад? Теперь уже не важно.
— Мы тоже один народ, Бренна, — Эарнил покачал головой. — Я не могу смотреть, как уничтожают моих братьев по крови, и делать вид, что все в порядке.
— Рудаурцы просили помочь.
— Арнор тоже.
— Они просили вмешаться в войну на их стороне. И некоторые горячие головы — достойные, скажу тебе, головы — отделились от шеи, чтоб народ Дунланда остался в стороне. Я прошу не о милости — об ответной услуге.
Эарнил прикрыл глаза. У каждого есть слепое пятно. Бренна умная женщина, но родственный долг — ее слепое пятно. Думает, что Рудаур так же встанет грудью на защиту Энедвайта, когда Ангмар дожует Арнор и посмотрит на восток. Думает, что удержит власть. И не убедить ее. Не отступит, надо искать другой путь.
— Я вмешиваюсь в ту войну не ради славы и побед, — проговорил Эарнил. — Для этого нужно было присылать войско пятьсот лет назад. Можно не помочь брату, если тот грызется с соседом за кусок земли, но не когда у брата горит дом.
— Огонь может перекинуться и на твою землю, — голос Бренны прозвучал глухо, словно издалека.
— Не угрожай мне бунтом.
— Я не угрожаю. Если Дунланд восстанет, я потеряю не только власть, но и голову.
— Если Арнор падет, Гондор потеряет честь.
— Когда твое войско двинется по Тракту через Энедвайт, на чьей стороне мне быть? На стороне моего короля — умного, смелого, честного — но иноплеменника? Или на стороне своих людей — более горячих и менее мудрых, чем стоило бы, но таких же честных? Когда лучшие из моих воинов решат помешать твоему воинству, смогу ли смирить свое сердце и предупредить своего короля о засаде?
Эарнил жестом остановил ее. Слов было достаточно — теперь нужно было думать.
— Войско не пойдет через твои земли.
— Что? — Бренна на миг потеряла самообладание.
— Ноги гондорского солдата не будет ни на землях Энедвайта, ни на земле Рудаура. Мы идем освобождать Артедайн. Если же кто-то из рудаурцев падет от руки гондорца на земле Артедайна…
— То это совсем другой разговор, и Дунланд не будет вмешиваться, — пообещала Бренна. — Но как Гондор планирует достать Ангмар? Победить драконов, живущих на севере?
— А это уже мое дело.
И корабелов в гаванях Пеларгира, мысленно добавил Эарнил.
2. Рудаурский пленник
Комментарий к тексту: читать дальшеТекст этот написан в жанре "атрабет". Основная его функция - коммуникативная. Таким образом, автор просто облек свои мысли в споре в форму художественного текста - в связи с чем художественная ценность его нулевая, этот текст в полной мере мог быть статьей или размышлением. То, что мысли автора сформулированы как диалог - просто выбор формы.
Навеяно дискуссией на тему "воспринимают ли артедайнцы рудаурцев предателями"
Особого смысла брать раненных рудаурцев в плен не было. Не на кого было их менять; когда Ангмар взял Форност, живых внутри оставались единицы, и вряд ли они сейчас живы. Противостояние на берегу Лун тоже не принесло ни одной, ни второй стороне пленников в тех количествах, при которых уже стоило бы думать об обмене, так что Инглор смотрел на высокого рудаурца и понятия не имел, что с ним делать. читать дальшеРудаурца нашли под Форностом и зачем-то выходили –не иначе старая Алмиэль выдала его девочкам со словами "попрактикуйтесь, а помрет так не жалко". Всадить, что ли, кинжал в бок и отправить обратно к лекарям? Надавать по почкам? Для этого надо разозлиться, а все злость, вся ненависть успела выкипеть за прошедшие полгода между потерей Форноста и его возвращением... вернее, обретением его руин. Ничего, стоит лишь заговорить с рудаурцем...
- Знаешь, почему ты здесь? – Инглор пристально посмотрел на пленника.
- Имел несчастье выжить, - пожал плечами тот.
Голос у рудаурца был низким, хриплым – то ли от рождения, то ли от простуды.
- А мог бы остаться дома, - назидательно продолжил Инглор.
- Ты тоже, - не остался в долгу рудаурец. - На войну идут потому, что все вокруг делаю то же самое. Не придет же князь с дружиной лично на хутор тебя за ноги выволакивать? Всегда можно остаться.
- Не мы напали, вы. Защитить свой дом – обязанность мужчины. А в набеги только разбойники ходят.
- Не я принимал решение напасть.
- Врешь, - Инглор отвесил пленнику пощечину. – Врешь. Ты не селянин, оторванный от земли. Не рудокоп, которого вытащили из шахты. Крепкие сапоги, кольчуга двойного плетения, шлем с золотыми накладками. Ты из знати, а я слышал, что в Рудауре все решения принимают сообща самые уважаемые – иными словами, богатые – люди. И вот что я скажу. Ты лично в ответе за эту войну и за Форност. Ты, именно ты стоял в зале, где решали, помогать Ангмару разделаться с нами или постоять в сторонке.
- Если и так? Я должен раскаяться? - пленник был непробиваем, но это было даже на руку, так как злило Инглора даже больше, чем все эти рассуждения.
- Объясни, почему! Вам нужно было золото? Разочаровались, верно, когда не нашли его в Форносте? Да, милый соседушка, Артедайн оказался беден, как Морвен после захвата вастаками Хитлума. Стоило ли воевать?
- Плевать на золото. Дорога от Карт-Дума на Форност идет через Рудаур. Зачем нам закрывать вас собой?
- Просто не вмешиваться? Просто пропустить ангмарцев, но не идти с ними?
- Союзник, который не приходит на зов, ставит под вопрос свою верность. Не было бы помощи из Рудаура – ангмарцев погибло бы куда больше.
- Не было бы помощи, они б вообще не взяли Форност. Вы, именно вы виновны во всем, что случилось.
- Неважно, пала бы ваша крепость или нет, - пленник покачал головой. – Ангмарцы не простили бы предательства. Запомнили бы, что причина их жертв – наше желание постоять в сторонке.
- Ах, значит ангмарцы не простили бы! – Инглор начал закипать, но драться все еще желания не было – наоборот, теперь хотелось доказать этому болвану, что он предатель и мразь. – Плевать, что не простил бы Артедайн, ведь Артедайн – мирное княжество и мстить не пойдет. Вы предали нас тысячу лет назад, и мы простили, не стали объявлять войну, захватывать ваши земли. То ли дело Ангмар, его предавать страшновато...
- Давай, назови меня предателем, - рудаурец картинно зевнул. – Будешь не первым. Первый раз я слышал это прозвище лет двадцать назад, от какого-то пьяницы в корчме на Старом тракте. Тот так и не смог сказать, какие клятвы предал я, или же мой отец, или даже прадед моего прадеда...
- Арнор был единым целым. Он простоял почти девятьсот лет, и только после этого Рудаур стал отдельным княжеством. Но вряд ли Эарендур предполагал, что осколки будут драться между собой, и уж точно в страшном сне не мог увидеть, как одно из княжеств помогает врагу другого. Если это не предательство, то что же?
- Я твой враг, но не предавал твоей родины, так как не приносил ей обетов, - гнул свою линию пленник. – А зарываться в глубины истории я бы не советовал. Теперь уже пойди пойми, что случалось раньше – наши вожди договорились с Ангмаром или ваши князья попытались вернуть Рудаур под свою руку. А Рудаур на тот момент был независим без пяти лет четыре века. Или, может, дать свободу, а потом забрать ее – не предательство?
- Княжество отдавали во владение роду Элендила.
- Который выродился потому, что не хотел связываться узами брака с местным населением, а жениться на девицах из Кардолана или вашего Артедайна было страшновато – сегодня женишься, завтра она окажется родственницей тамошнего князя, а послезавтра ее родичи на твой княжеский венец права предъявят. Так и стали наши дунаданы друг другу родственниками, а это для выживания плохо, ой плохо.
- Лжешь, - холодная ярость подступила к горлу Инглора.
- Я так слышал, а правда или нет... говорил же, не надо в дебри истории лезть.
Инглор размахнулся... и сник. По взгляду пленника понял – ударишь его, только рассмеется в ответ.
- Неужели, - Инглор перешел на шепот, - неужели ангмарцы, чужаки, чьего королевства еще тысячу лет назад здесь не было, оказались вам ближе нас, с кем прожили девять веков?
- Спроси лучше себя, почему за эти девять веков дунаданы не сумели завоевать любовь наших племен.
- Нам мешали! Мешал Ангмар...
- Которого тогда еще не было.
- Мешал Мордор, тайно, никто не знал об этом.
- Или вы просто никогда не считали нас равными.
- Глупости!
- Иначе не предъявили бы снова права на Рудаур при Аргелебе.
Инглору перестало хватать воздуха. Он должен, должен переспорить этого рудаурца, этого потомка дикарей, наглеца, ведущего себя так, словно он не в плену, а в гости зашел...
Но нужные слова не приходили.
- Предатель, - прошептал Инглор.
- Захватчик, - возразил рудаурец.
- Захватчик, - согласился Инглор. – Все остальное – неважно.
Пленник тихо засмеялся.
- Понял, наконец. Признал равным. Поэтому уже не сможешь ударить. Только убить.
@темы: фанфик, Третья Эпоха, PG-13
-
-
07.12.2015 в 00:15Ангмар их считал "равными", ну да, ну да. Как будто там не Черные Нуменорцы, которые уж точно никого равными себе не считают...
В общем, как ни объясняй предательство - оно предательство и есть.